Содержание → Глава 6, или Об удачной маскировке Валентин Зорин, суббота, 19 июня → Часть 4
Глава 53
Часть 4
– Нет, милая, – проронил Серов в наступившей тишине. – Боюсь, что гораздо хуже.
– Юридически недееспособными, – объяснил я, – считаются не только идиоты и безумцы, но и все, кто не может отвечать за свои действия, или быть привлеченными к ответственности за них. Это нечисть и нежить.
– А если учесть имя и прозвище господина http://www.detfilmstore.ru Кормильцева… – вставил Шарапов.
Я кивнул.
– Да. Он, скорей всего, вампир.
Следующим в моем списке стоял Карлин – как мне удалось выяснить без особых сложностей, лицо высокопоставленное: помощник губернатора Долина. Поэтому на месте его не оказалось. Миленькая остроухая секретарша прощебетала, что Дмитрий Никитич будет после обеда. А это значило, что расспросить его мы сможем не раньше, чем через пару часов.
Время ожидания мы провели безо всякой пользы – в спорах, где истина, против общепринятого, не рождается. Рождались и рушились схемы изощреннейших заговоров против людей, эльфов, государства российского и злокозненных конкурентов. Я бы предпочел следовать заветам Исаака Ньютона и не измышлять гипотез – великий теолог и чародей оставил потомкам немало полезного, но этот принцип я бы назвал главным, особенно в благочинской работе. Однако же спорщики поминутно интересовались моим мнением, так что я ахнуть не успел, как с пеной у рта доказывал, что серкелуин не могут быть связаны с госбезопасностью никаким боком: во-первых, из абсолютного презрения ко всем человеческим институтам, а во-вторых, потому что ни один человек в своем уме не станет связываться с эльфами-террористами. Не питая особенных иллюзий в отношении бывших инквизиторов (после брата Городницкого – трудновато), я все же полагал, что с головой у них все в порядке.
Поначалу мы переругивались вполголоса, опасаясь привлечь внимание, но потом незаметно осмелели, и под освященными некогда сводами гуляло эхо. К обеду мы настолько уже одерзели, что я отправился в офис напротив поинтересоваться, как в здешних пенатах насчет пожрать.
Секретарша посмотрела на меня странно, но сообщила, что в подвале находится бывшая институтская столовая, а ныне – кафетерий «Синяя птица», излюбленный сотрудниками обретавшихся в здании фирм и фирмочек. Так что ежели у господ аквариумистов возникнет желание…
Желание было. Мы скатились по лестнице не хуже отпущенных с урока семинаристов, и уперлись в негостеприимно закрытые двери столовой, откуда тянуло перекаленым жиром и ароматным, но невкусным кофе из кофеварки.
Очевидно, из уважения ко вкусам основных посетителей – купцов, подкупчиков и приказчиков средней руки, да чародеев с золотыми цепями – столики в «Синей птице» были рассчитаны самое большее на троих, чтобы не стеснять почтеннейшую публику, и заполнялись, само собой, по шахматному принципу. В результате нас разметало по всему залу, и Невидимке, которому выпало за всех расплачиваться (я уже начинал волноваться за финансовое положение небольшого нашего отряда), долго пришлось убеждать домового в черном костюме, что вон там тоже сидят наши, и там… Домовой требовал называть себя половым, и делал вид, что не понимает. В конце концов его удалось усмирить, потребовав жалобную книгу, и со стороны кухни поплыли вместе с неаппетитным дымком и звоном посуды тяжело груженые подносы. Слава богу, застиранные до дыр, и все равно неизменно замаранные жиром, какао и почему-то смазкой скатерти-самобранки раешных времен остались в прошлом, хотя ляхремонт, после которого, надо полагать, заведение и обрело свое гордое имя, затронул только зал – в полуоткрытых дверях мелькали мятые казаны с инвентарными номерками на боку.
Смолотив тарелку солянки – дежурного блюда всех послераешных едален, – я вернул способность воспринимать окружающее не через призму острой мизантропии, и в ожидании перемены блюд принялся прислушиваться. Народу было много, места уходивших посетителей тут же занимали новые, и острый слух мой вырывал из многоголосицы то одну, то другую фразу:
